Командно-административная система, созданная Сталиным, совершала чудовищные преступления. Она губила не только несогласных или потенциально несогласных, но и просто невинных людей, а затем вытравливала память о них. Издания прятались в специальные хранилища, документы получали грифы «совершенно секретно» в государственных и ведомственных архивах. Казалось, о невинно погибших и уничтоженных забудут навсегда.
Но скупые сведения сбереглись. Сейчас много публикаций о репрессированных в газетах и журналах, но все они на уровне журналистики.
В этой статье я попытаюсь на основе документов, писем бывших репрессированных проанализиировать некоторые стороны депортации 1949 года, когда активно проводилась политика «ликвидации кулачества как класса».
Что же собой представляли кулацкие хозяйства в Правобережной Молдавии, действительно ли кулак был «мироедом?»
Дворы, которые использовали наемный труд, cоставляли 3,2 % от общего числа крестьянских хозяйств и обрабатывали 12,2 % всей земли.
Вопрос о необходимости раскулачивания обсуждался на II съезде КП (б) Молдавии. Задача была сформулирована предельно четко; «Настало время ударить по кулачеству!». Раскулачивание превратилось в средство коллективизации, становилось основным методом ускорения ее темпов.
6 апреля 1949 года Совет Министров СССР принял постановление о высылке из Молдавии семей “кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев и пособников фашистских оккупантов”. Документ предусматривал депортацию 11.280 семей (40.850 человек). Было определено время операции: начало 6 июля 1949 2 часа 00 мин., окончание 7 июля 20 час.
Выселяемым разрешалось “брать с собой принадлежащие им ценности, деньги, одежду, обувь, посуду, мелкий ремесленный, селькохозяйственный инвентарь, запас продовольствия общим весом до 1500 кг на каждую семью”. Осуществление «операции» по выселению возлагалось на МГБ МССР во главе с Мордовцом.
(...) В итоге молдавская деревня лишилась самых преданных хлеборобов, тех, кто едва ли не с колыбели трудился на этой земле.
Из воспоминаний И.В.Бешети, ветерана педагогического, труда села Похорчень Орхейского р-на:
«В ночь на 6 июля 1949 года всех активистов села собрали в сельском совете, мол на собрание, на котором должен был присутствовать представитель из района. Лишь к часу ночи появился представитель — Наврилов, — который прочитал нам короткую лекцию. А когда хотели уходить домой, увидели у ворот две машины с солдатами. Офицер приказал нам сесть в машины и ехать к кулакам — деду Иону Страшнего и Трофиму Сандулеску. Я оторопел. Что за кулак дед Ион, у которого много детей, а другой еще беднее был. Деревянный домик, стены покрыты камышом. Видимо, у них был конфликт с кем-то из «недовольных» и таким образом, они стали кулаками».
Из воспоминаний В.М.Задорожного, бывшего работника Липканского райкома партии:
«В 1949 году была высылка. Нас собрали в пограничной комендатуре и держали до трех часо ночи, никуда не выпускали. Читали нам лекцию, а потом сказали, что будет высылка кулацких элементов. Одну семью, подняли, вторую. В третью заходим: на соломе спят голые ребятишки, не во что одеть. Я спрашиваю: «Это ошибка, неправильно, Что за кулаки, если спят на соломе? Сидят голые дети». Говорю: «Пойду позвоню начальнику МГБ, полковнику Омельченко». Говорю этому полковнику так, как есть. А он отвечает мне: «Ты чего там мудришь? Если не согласен, садись вместе к, ним в машину».
После проведенной операции стали поступать заявления о принятии в колхоз. В селах Калфа, Копанка, Киркаешты Бендерского района не было колхозов, а после проведенной oпeрации был создан крупный колхоз. В селе Скулянского района после выселения 28 «кулаков» сразу возник колхоз имени Шверника. В селе Воронка Дрокиевского района из 350 хозяйств подало заявление более 200 хозяйств.
Сегодня, читая эти торжественные рапорты, можно понять, почему после 6 июля 1949 года крестьяне вступали в колхоз целыми семьями, что помогло Советской власти объявить в 1950 году о том, что «колхозный строй» победил на всей территории Молдавии, где было коллективизировано 97,1% крестьянских хозяйств и 93% земельной площади.
Хочется отметить, что выселение 1949 года отличалось от выселения 20-х-30х годов тем, что власть уже не мелочилась, выселяла всех подряд.
“Воодушевленные” выселением “кулаков” многие жители сел и городов стали подавать заявления в органы МВД и МГБ МССР, указывая на многих лиц. которых, якобы, необходимо выселить дополнительно. Это явилось нарушением всех демократических норм. Власти решали все проблемы не в интересах людей, а в своих собственных целях.
Как же сложилась судьба раскулаченных, тех, которые проделали огромный путь и оказались в районах Сибири, Средней Азии. Урала? Что им довелось пережить? Яркое тому свидетельство — письма, воспоминания, архивные документы.
В местах размещения спецпосeлeнцeв люди оказались лишенными самых необходимых условий для обустройства жизни, быта. Местные власти не сумели обеспечить их жильем, продовольствием, стройматериалами, элементарным медицинским обслуживанием. Спецпоссление закладывалось, как правило, в совершенно необжитых местах, в глухой тайге, либо в болотистой местности, по существу, отрезанные бездорожьем от крупных населенных пунктов. Голод, болезни в период юселения унесли тысячи человеческих жизней.
К сожалению, исторические источники бедно освещают эту сторону. Истинную картину жизни переселенцев убедительно раскрывают свидетельства очевидцев, приводимые в письмах, направленных в адрес МВД Молдовы, Прокуратуру с просьбой о реабилитации.
Из воспоминаний Георге Мынзату, поселок Криулень:
“Мы с другими молдаванами попали в село Ахта Хринского сельсовета, Хринского района. Бурятской АССР. Жили в бараках: комната 5x6 на семью, независимо от количества членов семьи. Спали на полу. Отец спал всегда возле дверей, с топором под подушкой В бараке была маленькая печка. Мама, отец, 14-летняя Аникуца и 13-летний брат Ион ходили на работу, валили лес. Детей заставляли, особенно весной, когда начинается ледоход, сталкивать деревья в воду. Стоя по пояс в холодной воде. Ануца простыла, лежала в больнице, мама редко ее навещала, некому даже подать воды, так она там и умерла.
После смерти Сталина все вздохнули облегченно. Но все же страх был велик. Вернулись домой в 1957 году, но без отца и старшего брата — им не позволили. Мама горько плакала: «Без мужа сослали, без мужа возвращаюсь». Отец с братом вернулись в 1958 году. Он по-прежнему был хорошим хозяином. В год возвращения отцу было 54 года. Так что ко времени выхода на пенсию у него был шестилетний колхозный стаж. Ведь годы сибирской ссылки в трудовой стаж не засчитывали. До семидесяти лет он честно работал в колхозе. Но все время с болью спрашивал: «За что меня наказали? Возвратятся еще добрые времена. Господь велик и справедлив». Не дожил наш несчастный отец до этих дней, не услышал, что зря был наказан. Не увидел, не почувствовал, как возвращается былое. Нет, не годы сталинского террора. Боже упаси! А времена, когда крестьянин был настоящим крестьянином, хозяином земли.”
Но принудительная, изнурительная работа не могла быть средством «перевоспитания людей». Само время потребовало, чтобы люди были оправданы и возвратились домой. Но были и серьезные препятствия, мешающие этому возвращению. Гласность сняла гриф «совершенно секретно» с законодательных актов Президиума Верховного Совета СССР 1958 года и 1960 года, которые гласят: «Снять ограничения по спецпоселению и освободить из-под административного надзора органов МВД с а) пособников националистическому подполью и членов их семей; б) бывших кулаков и членов их семей в) членов семей бывших помещиков, фабрикантов, торговцев».
Но тут же пункт, который давал возможность местным властям чинить очередной суд над людьми:
«Возвращение указанных лиц к прежним местам жительства может допускаться только с разрешения исполнительных: комитетов областных Советов депутатов трудящихся или Совета Министров республик », — т. е. с разрешения тех органов, с территории которых производилось выселение.
И тут начинались мытарства. Из воспоминаний Г. Мунтяну, село Будэй Орхейского района:
«Мы вернулись домой в 1959 году. В Сибирь мы ехали бесплатно, а оттуда за свой счет. Но здесь нас встречали даже хуже, чем в Иркутске. Председателем сельсовета был Ф.Е.Теложер. Он ни в косм случае не хотел допустить нас в село. Идите туда, откуда пришли. Вы мне портите показатели по сельскому совету. У нас не было ни кола, ни двора. Помог председатель колхоза М.П.Казаку. В 1949 году он работал в Малаештском сельском совете. Это единственное село в районе, где не было ни одного высланного, там-то и выделили нам одну комнату в тракторной бригаде».
Разуверившись в справедливости, потеряв надежду на возвращение, многие спецпереселенцы, получив освобождение оседали в Казахстане, Сибири. И только спустя много времени, им удалось вернуться домой.
10 апрсля 1989 года Совет Министров МССР отменил постановление от 28 июня 1949 года «О выселении из МССР семей кулаков, крупных торговцев.» полностью реабилитировав тем самым указанные в документах категории граждан. А 24 мая 1989 года было принято постановление «О порядке возврата, имущества и возмещения ущерба гражданам, необоснованно высланным в 1949 году». Этот документ только первый этап к возврату компенсаций всем реабилитированным и их наследникам и предоставления им различных льгот. И идут письма, заявления в адрес Прокуратуры Молдовы, МВД с просьбой рассмотреть их дела, перечисляя все, что было конфисковано, забрано в одну ночь.
I. Rijova
(Anuarul Muzeului National de Istorie, 1992)
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Из Постановления Совета Министров «О выселении из МССР семей кулаков, бывших помещиков и крупных торговцев». Журнал «Политика», N 4, Москва, 1991. С.64.
2. Там же. С.64.
3. Журнал «Трибуна», N 5. Кишинев, 1990. С.31.
4. Газета «Молдова сочиалистэ», 10 октября 1988.
Но скупые сведения сбереглись. Сейчас много публикаций о репрессированных в газетах и журналах, но все они на уровне журналистики.
В этой статье я попытаюсь на основе документов, писем бывших репрессированных проанализиировать некоторые стороны депортации 1949 года, когда активно проводилась политика «ликвидации кулачества как класса».
Что же собой представляли кулацкие хозяйства в Правобережной Молдавии, действительно ли кулак был «мироедом?»
Дворы, которые использовали наемный труд, cоставляли 3,2 % от общего числа крестьянских хозяйств и обрабатывали 12,2 % всей земли.
Вопрос о необходимости раскулачивания обсуждался на II съезде КП (б) Молдавии. Задача была сформулирована предельно четко; «Настало время ударить по кулачеству!». Раскулачивание превратилось в средство коллективизации, становилось основным методом ускорения ее темпов.
6 апреля 1949 года Совет Министров СССР принял постановление о высылке из Молдавии семей “кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев и пособников фашистских оккупантов”. Документ предусматривал депортацию 11.280 семей (40.850 человек). Было определено время операции: начало 6 июля 1949 2 часа 00 мин., окончание 7 июля 20 час.
Выселяемым разрешалось “брать с собой принадлежащие им ценности, деньги, одежду, обувь, посуду, мелкий ремесленный, селькохозяйственный инвентарь, запас продовольствия общим весом до 1500 кг на каждую семью”. Осуществление «операции» по выселению возлагалось на МГБ МССР во главе с Мордовцом.
(...) В итоге молдавская деревня лишилась самых преданных хлеборобов, тех, кто едва ли не с колыбели трудился на этой земле.
Из воспоминаний И.В.Бешети, ветерана педагогического, труда села Похорчень Орхейского р-на:
«В ночь на 6 июля 1949 года всех активистов села собрали в сельском совете, мол на собрание, на котором должен был присутствовать представитель из района. Лишь к часу ночи появился представитель — Наврилов, — который прочитал нам короткую лекцию. А когда хотели уходить домой, увидели у ворот две машины с солдатами. Офицер приказал нам сесть в машины и ехать к кулакам — деду Иону Страшнего и Трофиму Сандулеску. Я оторопел. Что за кулак дед Ион, у которого много детей, а другой еще беднее был. Деревянный домик, стены покрыты камышом. Видимо, у них был конфликт с кем-то из «недовольных» и таким образом, они стали кулаками».
Из воспоминаний В.М.Задорожного, бывшего работника Липканского райкома партии:
«В 1949 году была высылка. Нас собрали в пограничной комендатуре и держали до трех часо ночи, никуда не выпускали. Читали нам лекцию, а потом сказали, что будет высылка кулацких элементов. Одну семью, подняли, вторую. В третью заходим: на соломе спят голые ребятишки, не во что одеть. Я спрашиваю: «Это ошибка, неправильно, Что за кулаки, если спят на соломе? Сидят голые дети». Говорю: «Пойду позвоню начальнику МГБ, полковнику Омельченко». Говорю этому полковнику так, как есть. А он отвечает мне: «Ты чего там мудришь? Если не согласен, садись вместе к, ним в машину».
После проведенной операции стали поступать заявления о принятии в колхоз. В селах Калфа, Копанка, Киркаешты Бендерского района не было колхозов, а после проведенной oпeрации был создан крупный колхоз. В селе Скулянского района после выселения 28 «кулаков» сразу возник колхоз имени Шверника. В селе Воронка Дрокиевского района из 350 хозяйств подало заявление более 200 хозяйств.
Сегодня, читая эти торжественные рапорты, можно понять, почему после 6 июля 1949 года крестьяне вступали в колхоз целыми семьями, что помогло Советской власти объявить в 1950 году о том, что «колхозный строй» победил на всей территории Молдавии, где было коллективизировано 97,1% крестьянских хозяйств и 93% земельной площади.
Хочется отметить, что выселение 1949 года отличалось от выселения 20-х-30х годов тем, что власть уже не мелочилась, выселяла всех подряд.
“Воодушевленные” выселением “кулаков” многие жители сел и городов стали подавать заявления в органы МВД и МГБ МССР, указывая на многих лиц. которых, якобы, необходимо выселить дополнительно. Это явилось нарушением всех демократических норм. Власти решали все проблемы не в интересах людей, а в своих собственных целях.
Как же сложилась судьба раскулаченных, тех, которые проделали огромный путь и оказались в районах Сибири, Средней Азии. Урала? Что им довелось пережить? Яркое тому свидетельство — письма, воспоминания, архивные документы.
В местах размещения спецпосeлeнцeв люди оказались лишенными самых необходимых условий для обустройства жизни, быта. Местные власти не сумели обеспечить их жильем, продовольствием, стройматериалами, элементарным медицинским обслуживанием. Спецпоссление закладывалось, как правило, в совершенно необжитых местах, в глухой тайге, либо в болотистой местности, по существу, отрезанные бездорожьем от крупных населенных пунктов. Голод, болезни в период юселения унесли тысячи человеческих жизней.
К сожалению, исторические источники бедно освещают эту сторону. Истинную картину жизни переселенцев убедительно раскрывают свидетельства очевидцев, приводимые в письмах, направленных в адрес МВД Молдовы, Прокуратуру с просьбой о реабилитации.
Из воспоминаний Георге Мынзату, поселок Криулень:
“Мы с другими молдаванами попали в село Ахта Хринского сельсовета, Хринского района. Бурятской АССР. Жили в бараках: комната 5x6 на семью, независимо от количества членов семьи. Спали на полу. Отец спал всегда возле дверей, с топором под подушкой В бараке была маленькая печка. Мама, отец, 14-летняя Аникуца и 13-летний брат Ион ходили на работу, валили лес. Детей заставляли, особенно весной, когда начинается ледоход, сталкивать деревья в воду. Стоя по пояс в холодной воде. Ануца простыла, лежала в больнице, мама редко ее навещала, некому даже подать воды, так она там и умерла.
После смерти Сталина все вздохнули облегченно. Но все же страх был велик. Вернулись домой в 1957 году, но без отца и старшего брата — им не позволили. Мама горько плакала: «Без мужа сослали, без мужа возвращаюсь». Отец с братом вернулись в 1958 году. Он по-прежнему был хорошим хозяином. В год возвращения отцу было 54 года. Так что ко времени выхода на пенсию у него был шестилетний колхозный стаж. Ведь годы сибирской ссылки в трудовой стаж не засчитывали. До семидесяти лет он честно работал в колхозе. Но все время с болью спрашивал: «За что меня наказали? Возвратятся еще добрые времена. Господь велик и справедлив». Не дожил наш несчастный отец до этих дней, не услышал, что зря был наказан. Не увидел, не почувствовал, как возвращается былое. Нет, не годы сталинского террора. Боже упаси! А времена, когда крестьянин был настоящим крестьянином, хозяином земли.”
Но принудительная, изнурительная работа не могла быть средством «перевоспитания людей». Само время потребовало, чтобы люди были оправданы и возвратились домой. Но были и серьезные препятствия, мешающие этому возвращению. Гласность сняла гриф «совершенно секретно» с законодательных актов Президиума Верховного Совета СССР 1958 года и 1960 года, которые гласят: «Снять ограничения по спецпоселению и освободить из-под административного надзора органов МВД с а) пособников националистическому подполью и членов их семей; б) бывших кулаков и членов их семей в) членов семей бывших помещиков, фабрикантов, торговцев».
Но тут же пункт, который давал возможность местным властям чинить очередной суд над людьми:
«Возвращение указанных лиц к прежним местам жительства может допускаться только с разрешения исполнительных: комитетов областных Советов депутатов трудящихся или Совета Министров республик », — т. е. с разрешения тех органов, с территории которых производилось выселение.
И тут начинались мытарства. Из воспоминаний Г. Мунтяну, село Будэй Орхейского района:
«Мы вернулись домой в 1959 году. В Сибирь мы ехали бесплатно, а оттуда за свой счет. Но здесь нас встречали даже хуже, чем в Иркутске. Председателем сельсовета был Ф.Е.Теложер. Он ни в косм случае не хотел допустить нас в село. Идите туда, откуда пришли. Вы мне портите показатели по сельскому совету. У нас не было ни кола, ни двора. Помог председатель колхоза М.П.Казаку. В 1949 году он работал в Малаештском сельском совете. Это единственное село в районе, где не было ни одного высланного, там-то и выделили нам одну комнату в тракторной бригаде».
Разуверившись в справедливости, потеряв надежду на возвращение, многие спецпереселенцы, получив освобождение оседали в Казахстане, Сибири. И только спустя много времени, им удалось вернуться домой.
10 апрсля 1989 года Совет Министров МССР отменил постановление от 28 июня 1949 года «О выселении из МССР семей кулаков, крупных торговцев.» полностью реабилитировав тем самым указанные в документах категории граждан. А 24 мая 1989 года было принято постановление «О порядке возврата, имущества и возмещения ущерба гражданам, необоснованно высланным в 1949 году». Этот документ только первый этап к возврату компенсаций всем реабилитированным и их наследникам и предоставления им различных льгот. И идут письма, заявления в адрес Прокуратуры Молдовы, МВД с просьбой рассмотреть их дела, перечисляя все, что было конфисковано, забрано в одну ночь.
I. Rijova
(Anuarul Muzeului National de Istorie, 1992)
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Из Постановления Совета Министров «О выселении из МССР семей кулаков, бывших помещиков и крупных торговцев». Журнал «Политика», N 4, Москва, 1991. С.64.
2. Там же. С.64.
3. Журнал «Трибуна», N 5. Кишинев, 1990. С.31.
4. Газета «Молдова сочиалистэ», 10 октября 1988.
0 comentarii:
Trimiteți un comentariu
Administrația site-ului vă îndeamnă să folosiți un limbaj decent în discuție: