«Почему я не повешу георгиевскую ленточку»

Также, как и в прошлом году, на моей машине будет висеть триколор. В знак уважения и в память о тех наших дедах, кто хотел, чтоб мы жили свободными.

Небольшое размышление о том, почему я не повешу георгиевскую ленту в 2011 году. Когда-то я, будучи рожденным в СССР, и получив отчасти советское образование, верил в «святость победы в Великой Отечественной», но времена меняются, в мозг попадает больше разнообразной и разносторонней информации и все меньше пропаганды. На смену советскому кино, в котором фашисты с закатанными рукавами поджигают избы с крестьянами, а советские воины с гранатой бросаются на танковую дивизию прошли.

На смену безликой и искусственной советской идеологии пришло понимание Родины, собственных традиций, устоев, истории, обычаев и гордости за свой народ. Я стал читать больше литературы не только советских авторов, хронику западных, немецких, румынских, английских, американских военных журналистов и историков, солдат и офицеров, больше разговаривать с ветеранами с обеих сторон, смотреть художественное и документальное кино, освещающее историю «с той стороны».

Мои деды воевали в румынской армии, и мало мне рассказывали об этом, когда были живые. Не было принято тогда распространяться об этом, разве что в узком семейном кругу. Из первых уст, от людей кто видел войну собственными глазами я узнал, что немцы и румыны не творили здесь тех зверств, которыми обычно изобиловала советская пропагандистская машина. Местное население принимало их хорошо, не потому что те не насиловали женщин и не воровали скот, а потому что платили за него, освобождали нашу землю от большевистских оккупантов, которые причиняли, в большинстве случаев, один лишь вред.

И вот вчера, мне удалось поговорить с дедом моей жены – 94-летним (1917 года рождения) ветераном румынской армии. К слову сказать, человек он очень порядочный, живой, умный, в меру набожный и обладает хорошим чувством юмора. Пока мы бегали по хозяйству он сам пошел в церковь перед Пасхой, на обратном пути сказал, что ущипнул пару знакомых старушек, чтоб те не забыли как его зовут. Разговаривает как по-русски, так и по-румынски грамотно и без ошибок – стоило бы поучиться любому из нас как чисто разговаривать.

Мош Ион еще в форме – и потому охотно опрокидывает и стакан вина иил пива, или стопку с дыневой палинкой. Ветеран плохо слыши и иногда во время разговора может отдаляться от темы, потому узнать у него все, что меня интересовало пока не удалось, но в то же время он обладает феноменальной картинной памятью и каждое событие описывает в подробных деталях.

Разговоры с ветеранами войны всегда проходят в такой манере – они рассказывают реальные события и с минимумом пафоса и политиканства – потому слушать их интересно и на основании их слов можно выстраивать реальную картину и положение того времени без прикрас, которыми обычно любят обвешивать события «победители», обычно именно они пишут историю так, как выгодно им.

Но всегда есть альтернатива лжи и лицемерию, для этого и существуют такие люди, как этот румынский ветеран, и такие люди как мы – те, кто умеет слушать и делать для себя выводы.

Итак, призвали Иона в 1939 году в Бельцах, в то время, когда Бессарабия уже давно находилась в составе Румынии. По его словам румыны знали, что рано или поздно Сталин нападет на Румынию, потому готовили как планы отражения нападения, так и возможной эвакуации. В мае румынское правительство проводило дополнительную мобилизацию армии. Послу ультиматума Молотова и вторжения советских войск, отступление произошло очень быстро, мирное население эвакуировать, естественно, все не удалось.

Новая советская власть начала террор на наших землях. У Иона остались здесь родня – родители, любимая собака (тогда он был еще не женат) и ближайшие родственники. Родсвтенники потом рассказывали что устраивали тут советы. На мой вопрос

«Как лучше жилось – при русских или румынах?», он ответил

«При румынах».

«Почему?»

«Потому что было больше свободы, свободы в работе, вероисповедании, в жизни вообще, когда пришли коммунисты, началось «сделай то, пойди туда, принести то, отдай это»».

Уже после повторного прихода сюда большевиков начались большие зверства с их стороны: воровали и отнимали скот, насиловали молодых девушек и зрелых женщин, убивали без суда и следствия, отнимали имущество, угнетали, давили, заставляли подчиняться «новой» власти любыми способами, сажали в тюрьмы и ссылали в лагеря, разрывали на части целые семьи, ломали судьбы людям.

Во время отступления в 1939 Ион служил в «Regimentul vânători Moto», в то лето были большие дожди, во время форсирования Кристештий Молдовей говорил „было не сладко» 0 бурная и холодная вода по пояс – сносила людей и технику. До освобождения Бессарабии от большевиков, Ион расквартировался в Крайове, выдавал на складе новую форму – наступление и учения готовились масштабными, тем более, что многие резервисты были родом из Бессарабии и получали не самые хорошие весточки от родни. Румыны самого Иона по-дружески называли «Ванюша». На вопрос о дисциплине, субординации и питании на самом фронте, отвечал что «кормили хорошо, бывали макароны с брынзой, картошка с мясом, борщи, иногда вино, фруктовые немецкий шнапс или румынская палинка, в пост не было еды «де фрупт» - т..е. в пост постились все, без исключений, утром всегда выдавали чашку кофе.

После наступления в 1941 году гнал большевиков уже в составе «Batalionul de Pionieri Moto» до Одессы, брал и саму Одессу. Говорил, что одесситы не относились враждебно к немцам и румынам, многие радовались тому, что большевизм изгнан. В 1943 году, когда многие румыны остались лежать в земле или было отправлено в лагеря под Сталинградом, строил линию обороны для отступающих войск, у Четатя Албэ сам взял в плен двух советских разведчиков и захватил их лодку. В плену с советскими бойцами обращались хорошо, сами разведчики не жаловали советскую власть. О смерти говорил с иронией, о том, что мало кто ее боялся на линии фронта – видно, что в нем течет кровь настоящего дака – того, кто смеется смерти в лицо.

В 1944 году со своим отрядом в составе 3 румынской Армии (после 10 мая и дефиле по случаю торжеств в честь короля с парада был отправлен сразу на линию фронта) , когда советы начали Ясско-Кишиневскую операцию, закладывал румынские противотанковые и противопехотные мины и разминировал советские - лимана на юге Бессарабии, один из его соратников ошибся, подорвался, цепной реакцией поразило и остальные советские мины, сильно ранило и Иона – оторвало передние фаланги на пальцах рук, получил перелом обеих ног, контузию и большой осколок в левое плечо.

Был отправлен в близлежащую тыловую больницу, в сознании находился, когда румыны отступали за Дунай – тогда наспех были сооружены понтонные переправы. Оперировали Иона в большой больнице Тулчи. До того времени, как раны еще не зажили и сочились, он покинул больницу и на поезде добрался до Ясс, оттуда пересек Днестр и попал в Биндир (так он называет Тигину), в это время за Прутом уже вовсю орудовали советы, хотя и не было везде повсеместного контроля, местами даже некоторые немецкие (из 6 армии Фреттер-Пико) и румынские (группа Думитреску) разрозненные группы оказывали большевикам сопротивление. Из Бендер Ион на товарном поезде отправился в Кишинев, в то же время был несколько раз допрошен офицерами НКВД, которые уже как шакалы метались по Бессарабии. Но т.к. был ранен сильно, не был отправлен ими в лагерь дл военнопленных.

В Кишиневе был задержан и отправлен в штаб, в котором находились и военнопленные врачи – румыны, немцы, его осмотрели, немецкий врач оказал квалифицированную помощь, а пожилая немка, по его словам «умная, красивая блондинка с косами-кренделями», помоглдла ему бежать и указала безопасную дорогу в Кишиневе на север – по которой он и отправился еле стоящий на ногах, с сочащимися ранами из рук – около 130 км на север – к себе домой. По пути местные его отхаживали, мыли раны теплой водой и бензином, кормили замой.

Когда он добрался до дома – первой выбежала его любимая собака «Жеспя», как он ее называл, т.е. «Оса» - собака имела такую окраску, потом увидел во дворе отца – тот возился по хозяйству и рядом мать, которая чистила орехи.. Далее Ион заплакал.. Трудно ему было вспоминать.

На мой вопрос были ли репрессии дальше к нему, ведь советы знали о его прошлом, он ответил «что прямых репрессий не было» - его вызывали несколько раз НКВД-шники, расспрашивали о некоторых деталях (естественно, он «водил их за уши», как он сам выразился), в лагерь его не сослали – по причине нетрудоспособности и тяжелых ран, потом несколько раз вызывали в сельсовет, вопросы задавали:

-Почему за румын воевал?

На что он им спокойно отвечал:

Я за румын воевал, ни за чьими спинами не прятался, пули и осколки ловил, освобождал нашу землю от таких как вы, а вы за кого воевали, где были? Прятались по кустам и оврагам..

После такого ответа, вопросов уже не задавали. Плюс к тому, после того, как он поправился, в Молдавии катастрофически не хватало живой мужской силы, потому прямо его не дергали.. Иногда слышал в спину «Ромын, с румынами воевал!» Позже, когда он работал в местном магазине, ему все-таки сфабриковали дело и зачислили отработку по Исполнительному судебному листу 16,5 тыс. рублей – по тому времени деньги огромные, отправили все такие, если не в лагерь, то на поселение в Волгодон – где он отработал часть денег, остальную отрабатывал по возвращению домой – работая днем и ночью – на трех работах – трактаристом, прицепчиком, учетчиком. Свой «долг» он советам отдал, но не сломался, остался человеком.

Вот так он и жил все это время, ветеранов ВОВ – с почестями принимали, почет и уважение – а ему, тому кто воевал как настоящий солдат – уважение приходит только сейчас – от нас, от тех, кто чтил своих предков и дорожит своей нацией.

Капралу было приятно, что кто-то с интересом его слушал и интересовался его прошлым. Рассказывал он все живо, то выпрямляя грудь, когда ему надели медаль, и улыбаясь, то пуская редкую слезу. Несмотря на то, что он родился еще в Бессарабии Российской империи, потом прошел через Бессарабию Румынскую, Советскую Молдавию, современную Республику Молдова – всего 94 года, он по-прежнему остался человеком, настоящим воином – таким, какими я всегда представлял настоящего воина – вне зависимости от того, на чьей стороне он сражался.

Слава героям.

(С) Sever.
25.04..2011.